«В чем сила, брат?» – «В правде». Этот знаменитый ответ киноленты «Брат» режиссёра Алексея Балабанова, разошедшийся на мемы и цитаты, некогда послужил важной основой для формирования антизападного, антиамериканского дискурса 90-х на фоне глубокого общественного кризиса и первой волны разочарования в либеральных реформах, связанного и с новым российским национальным сознанием.
И однако, высказывание это сделано в риторике явно хорошо выученного и продуманного «киноязыка», от которого Балабанов резко отказывается в последнем фильме «Я тоже хочу», где речь идет не о правде и братстве, а об истине.
Снятый нарочито «неумелой» камерой, с собранием героев, которые в ином киноязыке выглядели бы ожившей аллегорией разных сторон личности автора, этот фильм не дает запуститься никаким процессам символизации. А формула «истины» – «я тоже хочу» – носит узнаваемо разговорный характер. И одновременно указывает на то, что объект «фильма» – за его пределами. И вопрос об истине становится вопросом о том, что есть Счастье.
